Про Леньку Финта

Как узнал про Лёньку Финта, так в глазах стало темно… 
Как на прошлой на субботе на десятом километре от дороги кольцевой, 
Хоронили люди Лёньку, короля московских улиц и за гробом его шли толпой, 
Там народу было много: и друзей ево, бандитов всех мастей и пустых зевак. 
И все рыдали-причитали и катили лимузины, а впереди - белый кадиллак. 
В кадиллаке том ехал за рулём Мишка он же Шнырь, Лёньки правая рука 
Рядом с ним сидела-плакала вдова ево, Параня, на лицо белая как мука 
А за спиной её сидели молча оба ево сына, пацаны, ево кровиночки, 
Собралися видно в тот день в город погулять, а попали на поминочки. 
Лёнька Мальцев был популярен и любим в народе и когда ево закапвали, 
То стояла тишина такая, шо аж слышно было, как голубки в небе плакали. 
И в истерике билася вдова его Параня, и причитала вся из-себя, 
На кого ты нас покинул, Лёня, хто тебе кинул, Лёня хто из них продал тебя? 
Ай-ай-ай, с**а-иуда Лёня Мальцев и Мишка Шнырь были корешами закадычными 
Подружилися ишо, когда были во дворе малолетками обычными. 
А по юности связалися они со шпаной и хулиганами столичными, 
И стали тёмные дела мутить, с наганами ходить и сорить везде наличными. 
Говорили, шо Лёня Мальцев вышел из детдома, был там хилым и ростом мал, там его жизни научили, колотили ево, били и только чудом он там не пропал. 
Говорили ишо шо он был отличный форвард и болел за Спартаком, 
И за эту ево страсть все дворовые ребята стали называть ево Финтом. 
А про Мишку Шныря, ево кореша, говорили улицами всякое, 
Шо отец ево -ментон, шо он сам мажор и фраер, в общем, пятое-десятое. 
А только Мишка наплевал на всё, был КМС по боксу и он гонял весь городок. 
И они уже тогда были в авторитете и лепили за скоком скок. 

Ай-ай-ай, с**а-иуда 
Вот постарше они стали, Лёнька Финт и Мишка Шнырь, корифаны закадачные. 
И на улицах все знали их, их силу уважали все бандюки столичные, 
И какая бы беда не случилась, эти пацаны решали вопрос любой, 
И Лёня Финт был при этом королём, а Миша Шнырь был всегда правою рукой. 
И менты, и коммерсанты водили с ними дружбу - и всё то было хорошо, но однажды пацаны ждали Финта на разборку - а он чего-й то не пришёл. 
Пол-москвы обыскали сорви-головы-жиганы, всё шмонали и всех трясли, 
А потом его случайно на десятом километре от дороги кольцевой нашли. 
В ту ночь видали очевидцы, шо он садился в иномарку белую, номерами местную, 
Хто за рулём был, не признали - в общем - Лёнька был убит чей-то пулей неизвестною. 
Мишка Шнырь был ево правою рукой и без короны не осталася империя. 
И на могиле он сказал три слова: не боюся, не прошу и никому не верю я. 

Ай-ай-ай, с**а-иуда 
Как на прошлой на субботе на десятом километре от дороги кольцевой, 
Хоронили люди Лёньку, короля московских улиц и за гробом его шли толпой, 
Там народу было много: и друзей ево, бандитов всех мастей и пустых зевак. 
И все рыдали-причитали и катили лимузины, а впереди - белый кадиллак….