Не надышится, не насмотрится

Не надышится, не насмотрится,
Не накормится, не напьется,
Из ладоней ее он умыл лицо,
А вода была из колодца.
Да и где ж ему надышаться-то,
Да и где ж ему наглядеться,
И никуда-то ему не спрятаться,
И никуда-то ему не деться.
А он и не мыслил прятаться, 
И даже не думал скрываться,
Он не из тех, кто будет оглядываться,
Когда придет пора расставаться.
Когда на востоке сгорит береста
И блики запляшут на стенах,
Она им прикажет плясать перестать
И выйдет затем на сцену:
Припев:
Не ветра со щек смахнут
Густо цвет шиповника,
И не ночь погасит гений 
Пламенных глазниц.
Это будешь ты, мой друг,
И, пока течет река,
Твои пальцы будут рвать
Мыслей ветхий ситец.
Он ел шоколад из прекраснейших рук,
И пил из ладоней ее дивный сок,
Он брал тетиву и натягивал лук,
Он был сам не свой и иначе не мог.
Можно лечь камнем на мглистое дно,
Стать голубем или простором полей,
Но если б ему это было дано, 
Он все равно бы остался при ней.
Припев:
Не ветра со щек смахнут
Густо цвет шиповника,
И не ночь погасит гений 
Пламенных глазниц.
Одинаковые тени
Мы отбросим, а пока
Твои пальцы разорвут
Моих мыслей ситец.
А ему до сих пор не верится, 
И он слово сказать не отважится,
А вдруг все возьмет да изменится
И ее рядом с ним не окажется.
Так дайте ему надышаться-то,
Не мешайте ему наглядеться,
Ему никуда не спрятаться,
Он пронзенный стрелою в сердце.