Бегал волк, да в лес глядел

Воровали с детства фрукты на рынке. 
Выросли — перешли на квартиры и крутые авто. 
Бабосы не жгут карманы, они сжигают нос, 
И если у кого-то был сток, то он сейчас подрос — 
То есть ему тридцать, у него пацан, может быть дочь. 
Ездит на кладбище, часто не спит ночью. 
Крутит сто на ладони старенькой Бехи 
С видом типа alarm. 
Ну че, приехали? Тридцатилетний. 
Тридцать три шва, а он всё бандит; 
Так он считает, точнее так сейчас считается. 
А мусор типа может по фене схавать. 
Старые часы стоят, стекло блестит, песок пересыпается. 
Смерть одного — трагедия, трехсот — статистика, 
Тогда у нас трагическая статистика. 
Если болты болтать серьезно и по делу, 
Кто и нас по звонку близкого сразу подъедет? 

Бегал волк там, да в лес глядит. 
И спалили те, кто палит, куда он палит. 
Бегал волк там, да в лес глядит, 
Теперь чифир гоняет. 

Можно я тебя спрошу, только не обижайся. 
Ты здесь **ли потерял-то вообще? 
Был тут у нас один такой, понимаешь, был. 
Цветок с его могилы по Яузе поплыл. 
Чего базарить за эти девяностые, 
Давно прошли вот эти девяностые. 
Да и двухтысячные нормально гудели, 
Люди пропадали, потом оттаивали по весне. 
Тридцатилетний. 
Тридцать три шва, а он всё в лес палит; 
Если б только они знали, хотя, блин, знали. 
Что почем, откуда ветер, куртка с щипачем, 
Сразу бы назначили этим х*ям крутить педали. 
От жара и до мерзлоты не забывай, кто есть ты. 
Сжигай мосты и многое станет понятно. 
Истины просты — свято место не бывает пустым, 
А где остыл, то туда не возвращайся обратно. 

Бегал волк там, да в лес глядит. 
И спалили те, кто палит, куда он палит. 
Бегал волк там, да в лес глядит, 
Теперь чифир гоняет.